Дело было в одном небольшом грузинском городе. У кирпичного здания роддома стояли группками несколько мужчин – ждали новостей из родильных палат. Старик Бидзина готовился стать дедушкой в первый раз и нервничал больше своего сына Бадри. Тот с утра выкурил уже пятую сигарету и постоянно теребил початую пачку в руках, бросая нетерпеливые взгляды на окна третьего этажа. Видеть снизу он ничего не мог, но все пытался подсечь неуловимый момент – рождение сына. Трое друзей Бадри, как могли, пытались разрядить ситуацию, рассказывали что-то, не относящееся к делу.
Стояли они так уже часа два и нервы были на пределе.
И вот наконец запиликал мобильник Бадри. Заранее подогретая подношениями медсестра сообщила долгожданное:
– У вас мальчик!
Бадри подпрыгнул на месте и издал неповторимый клич индейца. Потом кинулся обнимать отца:
– Твоим именем назову! Бидзина! Я так загадал!
Друзья загоготали, полезли с поцелуями и принялись дергать счастливого отца за внушительные уши .
Дедушка был тронут и утирал скупые мужские слезы. Ради таких моментов стоит жить!
Вся компания тут же отправилась в ближайший магазин за шампанским и одноразовыми стаканчиками. Продолжатель рода – это вам не хаханьки!
Среди тостов, смеха и восторгов снова зазвонил телефон. На этот раз звонил сам врач, принимавший роды. Деловым и слегка напряженным тоном он сказал:
– Мои поздравления, уважаемый! Зайдите ко мне, пожалуйста!
Через десять минут Бадри и Бидзина сидели у него в кабинете.
Врач еще не успел снять голубой халат:
– У вашего мальчика врожденная патология. В моей практике такое впервые. Над правым глазом не хватает куска лобной кости.
Отец с сыном переглянулись.
– Как нет лобной кости? – помрачнел Бадри. – Куда же она делась?
– Так, – врач развел руками. – Там отверстие. Будто кто-то вырезал.
Новоиспеченный папаша потребовал убедиться лично в таком неслыханном обстоятельстве.
Втроем пошли смотреть на малыша. Бидзина II тихо лежал под кварцевой лампой и вполне осмысленно таращил карие глазки на окружающий его мир. На лбу у малыша нежная кожица, действительно, поднималась и опускалась в ритм дыхания. При выдохе были отчетливо видны края странной окружности размером с железный лар.
Новая проблема заявила о себе устами завотделением:
– Вам надо срочно искать возможность вывезти ребенка за границу. У нас такие операции не делают.
Бадри побежал обзванивать друзей. Бидзина, отправился домой пешком. Хотелось побыть одному.
* * *
Хаос в голове постепенно улегся и сложился в причудливый, но четкий узор.
В далеком 82-ом году Бидзине было 26 лет – возраст расцвета сил и множества планов, которые так хочется воплотить в жизнь как можно скорее. А какие мечты без денег? Правильно, несбыточные. И Бидзина поехал в Сибирь на лесоповал. Из его Дедоплисцкаро так несколько человек съездили и вернулись с машинами и при хрустящих рублях.
План был такой: повкалывать годик-другой и приехать с триумфом.
Но, видимо, звезды зажглись не в той последовательности, и вместо триумфа вышел казус. Начиналось все согласно неписаному плану. Бригада лесорубов подобралась хорошая. Люди разных национальностей, но примерно, одного возраста, отслужившие армию. Только стали ребята подмечать одну ритмично-повторяющуюся пакость. Бригадир Василий мухлюет с зарплатой: то один меньше предполагаемого получит, то другой. А работают, вроде, все одинаково, не филонят. Тут еще кто-то из ребят случайно заметил, как бригадир куда-то перевод на большую сумму из поселковой почты отправлял. Сопоставили все факты и решили устроить ему темную, чтобы мозги на место встали. Нехорошо воровать, тем более у своих. Последнее это дело.
Хотели просто побить, но в драке что-то вступило Бидзине в голову. Схватил он железный лом и залепил Василию в лоб. Тот рухнул в снег.
Сколько лет прошло, а до сих пор перед глазами иногда встает эта сцена. Белый снег моментально стал красным, будто кто переспевший гранат раздавил. Куда только вся злость подевалась. Бидзина бросил лом и помчался в чащу леса. Остальные тоже кинулись врассыпную. За групповуху, решили, дадут на полную катушку.
Долгое время Бидзина прятался по селам, сочинил легенду про ограбление в дороге. Потом всеми правдами и неправдами вернулся в Грузию и жил тише воды ниже травы. Постепенно страх разоблачения отпустил его. Он женился и зажил обычной неприметной жизнью. О Сибири старался не вспоминать. Будто там никогда и не был.
И вот спустя 35 лет это неожиданное напоминание о похороненном прошлом аукнулось так страшно. Как тут не вспомнить изречение: «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина». Надо же, чтобы в поговорке был такой конкретный смысл.
Потом резко ускорил шаг и почти побежал к своему корпусу.
Дома, застав жену в слезах, ни слова не говоря, бросился к своему ящику, где хранил разные нужные бумаги, и начал перерывать его содержимое.
– Совсем сдурел на старости лет... – неслось из-за спины. – Нет, чтобы сесть и обсудить по-человечески, что делать с ребенком, так он роется в старом хламе.
Бидзина не реагировал. Он методично просматривал старые письма и записные книжки. Не скажешь ведь жене, что малыш страдает из-за деда. Сразу в сумасшедшие запишет: «Сходи, – скажет, – к врачу, пока не поздно».
И нашел все-таки, что искал. Маленькую ниточку к прошлому – тульский телефон одного из бригадников – Игоря.
Набрал номер и минут пять втолковывал Игорю, кто с ним говорит. Еле вспомнил тот Бидзину-грузина, с котором давным-давно валил лес на Енисее.
Бидзина спросил, как бы невзначай, слыша ритм сердца в ушах:
– Не знаешь, как там Василий?
– Его увезли тогда вертолетом. Залатали дырку в башке, и сейчас он живет где-то в Гомеле.
– Умоляю, как брата прошу, достань мне его адрес. За мной не пропадет!
Жена Иамзе восприняла последнюю фразу как своеобразный «фас» – раскричалась да еще в конце на русский перешла:
– Мало мне тбилисских бездельников-выпивох, ему еще надо со всего бывшего Союза босяков собрать. Нет, чтобы о жене подумать. Хотя когда ты обо мне думал?!
Бидзина распрощался с другом и дал волю гневу. Ох, уж эти женщины! Ангела из себя выведут, не то что грешного человека.
Следующий день Бидзина провел как на горячей сковородке. Сын по второму кругу обзванивал друзей, и опять-таки никто не мог сказать ничего утешительного. Срочно надо было искать огромные деньги для операции за границей.
Вечером Бидзина все-таки нашел нужный адрес в Гомеле. Взял тайком кольца жены, заложил в ломбард и на другой же день вылетел в Минск (благо, между Грузией и Белоруссией нет проблем с визами). С собой Бидзина захватил дедовскую бурку, которую берег для особо ответственных случаев. В подарок Василию. Лишь бы простил. (Нужна ли белорусу бурка – этот вопрос он даже не рассматривал. Когда в голове пожар, тут не до логических измышлений). Про то, что кричала вслед жена, старался дорогой не вспоминать. Только твердил в уме:
– Господи, хоть бы он меня простил!
А с женой потом как-нибудь само собой утрясется.
Василий, совершенно седой, но еще крепкий мужик, чуть дар речи не потерял, когда увидел Бидзину на пороге, с буркой за плечами и чуть не плачущего:
– Только прости меня! – Перескакивая с пятого на десятое, незваный гость принялся рассказывать про новорожденного внука.
Разговор в итоге мирно перерос в распитие привезенного из Грузии Киндзмараули...
На другой день Бидзина позвонил в Тбилиси узнать, как дела.
– У нас хорошая новость! – кричал сын. – Мы нашли врача здесь, на месте, и операцию сможем потянуть своими силами!
Потом вдруг спросил:
– И чего тебя понесло в эту Белоруссию? Мама ругается, сил нет.
Бидзина повесил трубку. Есть вещи, о которых лучше сыну не знать. Гордости за родителя они явно не прибавят.
Мария Сараджишвили
______________________________________
